Но пришла пора поквитаться за все. Окрестные жители ненавидели монастырь. И, когда в 1670 гору разгорелось восстание Степана Разина, люди получили его «прелестные письма», приняв их как сигнал к действию. В том же 1670 году для поддержки повстанческих настроений в Лысково прибывает разинский воевода, атаман Максим Осипов. Собралось около 6 тысяч человек. Монахи заперлись в монастыре и отвергли предложение о сдаче, а парламентеров схватили и бросили в тюрьму. Ночью 10 октября повстанцы пошли на штурм, но встретили мощный огонь артиллерии. Монахи оборонялись не сами, а руками крестьян. Но крестьяне не пожелали проливать кровь даром. Они попросили денег из монастырской казны, им не дали, и крестьяне беспрепятственно разбежались. Монахи принуждены были открыть ворота. Максим Осипов без боя вошел в монастырь и освободил своих парламентеров. Ночью монастырские начальники бежали. По дороге в Нижний они пострадали от крестьян, которые мстительно обстреляли их из засады деревянными, но страшно острыми стрелами. Монах Гудок переметнулся к атаману, и сообщил о бегстве начальства. Казаки принялись грабить монастырь: например, со стен монастыря сняли пушки, которые вернулись в обитель после разгрома Разина.
Разгул, однако, длился недолго: вскоре к Лыскову подошли карательные отряды, и в двух кровопролитных битвах разгромили разинцев наголову. Начался террор. По требованию монахов, имущество монастыря разыскивали по дворам жителей Лыскова. Весной 1671 года обстановка была такой, что никто не вышел сеять хлеб на поля, а в народе заговорили о конце света. Но обитель быстро оправилась, и вскоре монастырь окутался мощнейшими каменными стенами.
В 1676 году к власти в монастыре пришел Сергий, который правил 23 года. Ему суждено было привести обитель к максимальному расцвету, но ему же пришлось и застать первые признаки упадка.
В 1682 году сторонники старой веры подняли в Москве восстание, жестоко подавленное. Монастыря это коснулось самым прямым образом. Во-первых, сюда прибыл поправлять нервы гонитель восставших, бывший нижегородский митрополит Филарет, который вдруг обнаружил, что сожженные им заживо люди являются ему во сне. Он так и не излечился от наваждения, даже приняв строжайший постриг и имя старца Феодосия. Во-вторых, в монастырь свозили все больше раскольников, и для них стало даже не хватать тюрем. В 1685 году по пути из Нижнего из-под караула бежало несколько человек, образовавших банду Ильи Безобразова, которая принялась терроризировать монастырские земли. В следующем году банду разгромили, но сосланный в Сибирь один из ее идеологов, Иван Матвеев, бежал, вернулся, и стал мстить монастырю. Его поймали только в 1691, и сожгли живьем в Нижнем Новгороде. В 1686 году, не выдержав испытаний террором, монахи самого Макарьевского монастыря подняли восстание, а, когда его подавили, правда, без крови, монахи стали разбегаться по окрестным лесам. За ними даже отрядили особый отряд стрельцов. В ответ на действия карателей свои партизанские отряды, и немаленькие, по 100 человек, стали собирать местные крестьяне, и вступать в схватки с правительственными войсками.
Тот, кто хочет понять историю раскола, должен обратиться к истории Макарьевский обители. Именно на ее примере хорошо видно, что придало расколу такой накал. Сначала где-то в недрах власти стали эту самую власть делить, оперируя казалось бы чистой догматикой (типа, сколькими перстами креститься). Потом принялись преследовать побежденных, и постепенно Большой Террор обрушился на народ. Народ же, не слишком разбираясь в догматике, просто ответил на Большой Террор, как умел. В этом было не так много идеологии, как принято думать, и еще больше насилия, чем обычно говорят.
Другое побоище, виновником которого был монастырь, случилось на перевозе с Лыскова в июле 1682 года. Как мы помним, перевоз контролировали монахи, но после ряда распоряжений федерального правительства, как всегда написанных нарочито туманно, лысковские власти подумали, что тоже имеют право сбора перевозных денег на своей стороне Волги. Монахам это не понравилось, и они вызвали из Нижнего вооруженный отряд. Развязалась стрельба, отряд бежал, а село Кресты, где укрылись сторонники монастыря, разнесли по бревнам. Дело как-то замяли мирным путем, и в будущем году вышло особое правительственное распоряжение, чтобы на ярмарке обошлось на этот раз без насилия.
Тем временем шла борьба за власть и в монастыре. Так, в 1699 году монахам не понравился присланный из Нижнего новый келарь Серапион, который, по их мнению, положил руку на казну. После обмена доносами друг на друга, монахи просто заковали Серапиона в кандалы, и отправили в Нижний, где его посадили в тюрьму в Печерском монастыре. Сидя там, Серапион обвинил своего преемника на келарском посту в участии в восстании Разина. Впрочем, это привело лишь к усилению режима Печерского сидельца: монахи, когда хотели, добивались всего, благо денег у монастыря было еще много.
К 1700 году мы застаем монастырь на вершине экономического подъема. Источником денег были и земли, и поборы, но главным образом – ярмарка, рассказа о которой мы пока избегаем. Однако, начало нового века совпало с началом конца блестящей обители. В 1700 году царь Петр приступает к методичному разорению Церкви, поскольку полагает, что армия нуждается в материальных ресурсах больше, чем монахи. Макарьевскому монастырю досталось по полной программе. Сначала сняли колокола, потом покусились на порох и пушки. Пушки удалось отстоять: монахи просто откупились, да Петр и сам понимал, что пушки по русским крепостям стоят слабые, и лучше получить побольше денег, чтобы на них отлить современное оружие, чем собирать старье по всей России.
В 1714 году указом Петра в стране запрещено каменное строительство везде, кроме Петербурга, и зодческая программа монастыря оказалась свернутой (о ней также будет рассказ ниже). Правительство присылало все новые запросы о деньгах - то на войну, то на строительство Санкт-Петербурга. Большим ударом по монастырю стал паводок 1721 года, когда затопило практически все (рисунок 22 - монастырь и сейчас не затопляет только чудом). Монахи просили тогда разрешить им отремонтировать стены и постройки, используя для этого труд собственных кирпичников. Но Петр был непреклонен: раз из камня строить запрещено, значит, запрещено.
Тем временем народ, доведенный до отчаяния поборами правительства, снова принялся бежать в леса. Непонятные люди занялись самозахватом и на монастырских землях. С ними сделать ничего не могли: у монастыря уже не было собственной армии. В то же время монахи сами провоцировали народ на еще более жестокие выступления против себя, поскольку, пытаясь компенсировать выпадающие доходы от ярмарки (которую все плотнее брало под свое крыло правительство), монастырь стал усиленно собирать оставшиеся в его ведение налоги, например, на порубку леса. Людям это, понятно, не нравилось. Несмотря на это, визит царя в Макарьев (во время персидского похода 1722 года) монастырские летописцы освещают с подчеркнутым придыханием. Монахи, накормив царя, пожаловались на паводки, но в ответ Петр лишь цинично посоветовал прибить шест, и отмечать на нем весной высоту воды.
Монастырь продолжал пользоваться дурной славой в народе. Показателен один эпизод. В 1758 году молния ударила в Троицкий собор, начался пожар. В народе заговорили, что это – кара Божия, и брожение было настолько велико, что уже в 1759 году монахи вынуждены были обзавестись новыми пушками. Народ мог увидеть, как монахов наконец-то наказали небеса в 1764 году, когда правительство провело жесткую секуляризацию церковных доходов, и, конечно, вдоволь «отплясалось» на монастыре. Некогда Лавра, монастырь стал обителью 2-го класса, число монахов резко сократили. Монастырь потерял все свои земли, за исключением узкой полоски земли возле волжского берега, и всех крестьян. Правда, доходов от вспомогательной деятельности (прием купцов на ярмарке, платные им услуги) у монастыря не отняли.
В 1767 году автор этой реформы, Екатерина, сама побывала в монастыре. Кажется, императрица была не слишком впечатлена. Она еще не оправилась от плохого, как ей показалось, приема в Нижнем, что сотней километров ниже Макарьева, в Чебоксарах, вылилось в ее знаменитую, полную сарказма тираду, мол, Чебоксары Нижнего намного лучше. Из всех благ, которых ждали от императрицы, от нее добились только присылки архитектора, да еще того, что восстановительные работы в монастыре правительство распорядилось произвести за счет казны. Своей казны в монастыре уже не было. И не диво: в 1773 году здесь живет всего 17 монахов, которые бродят, как тени, среди величественных, ветшающих свидетелей такого недавнего, и такого блестящего прошлого.
В 1774 году пришла новая напасть: после Казани Емельян Пугачев решил идти к Макарьевской ярмарке. В тот год ярмарку вообще отменили. И, хотя войска Пугачева крестьяне встречали хлебом-солью, его разгромили раньше, чем он добрался до монастыря.
В 1779 году, после административной реформы, Макарьев стал уездным городом, хотя перепись фиксирует в нем полное людское оскудение. Город получил и свой герб, где под гербом Нижнего Новгорода наблюдались три связки товаров, сложенные пирамидой, что намекало на ярмарочный торг. Тем временем деловая часть монастыря (см. ниже) пустовала, а статус города подразумевал присылку особого чиновничества. Городничего и прочих писарей поселили в запустевшем Деловом дворе монастыря. В башнях разместились тюрьма и полицейские. Интересно, что власти монастыря этому даже не сопротивлялись. В 1781 году город Макарьев получил регулярный план, по которому предстояло в правильном порядке перестроить хаотичную систему улиц, как жилых, так и торговых, вокруг обители (рисунок 23). План пришлось тут же корректировать: оказалось, что архитекторы, которые и на месте-то не были, запланировали новое строительство на землях, затопляемых Волгой. Новый план «спустили сверху» в 1782 году (рисунок 24), однако, и его воплотить не удалось - инженеры не нашли на топких землях в округе ни единого участка, чтобы поставить мало-мальски крупное каменное здание (гостиного двора); как монахи строили, уму неведомо.
Поскольку в городе должен быть свой собор, его и стали строить - вне стен монастыря. В деревне подле монастыря еще в начале 17-го века была деревянная церковь. В 1790 году ее наконец перестроили в камне, и посвятили Казанской Божьей матери, а один из приделов – Иоанну Дамаскину. Этот храм существует и поныне, и очень красив на фоне старой застройки (рисунки 25, 26).
Прибывшие во вновь организованный город чиновники неожиданно для себя обнаружили, что вечно жаловавшиеся на монастырь крестьяне довольно богаты. Они смогли выстроить себе дома куда больше, чем обычно по деревням, с тем расчетом, чтобы при паводках затоплялся бы первый ярус изб, зато сохранялся бы второй. В паводки городок превращался в Венецию, потому что крестьяне передвигались на лодках. В ярмарку нижние этажи сдавали купцам, получая за сезон по несколько сотен рублей, что для крестьянина в любом другом месте были бы просто фантастические деньги. Тем временем крестьяне, уже ничего не стесняясь, стали записываться в купеческое сословие, и участвовать по полной программе в экономической жизни ярмарки. По мере того, как монастырь потерял контроль над экономикой, его бывшая инфраструктура конвертировалась в новое качество. Стали возникать кирпичные заводы – а ведь еще в 17-м столетии в Макарьеве делали кирпичи только под присмотром монахов. Делали сундуки, обувь, ткани, да тут же на ярмарке и продавали.
Тем не менее, в 1796 году власти констатировали, что, помимо ярмарки, в городе ничего не происходит – собственной промышленности нет, торга вне ярмарки тоже нет. Чиновники ставили вопрос, а можно ли «это» вообще назвать городом? В 1797 году город Макарьев действительно ликвидировали (сделали «заштатным»), соответственно, из Делового двора выселили чиновников, вернув его монахам. Вскоре, однако, колесо истории повернулось вспять. В 1804 году по ходатайству нижегородского губернатора Макарьеву вернули статус райцентра. Из Делового двора опять выгнали монахов, и вновь поселили туда чиновников. Продолжалась и начавшаяся прежде эпопея строительства каменного гостиного двора (еще в 1799 году один купец взялся его построить, и дело начал, но его отстранили, обвинив в растрате казенных денег). В 1806 году каменный Гостиный двор был готов, и он получился даже втрое больше петербургского. Современники премного удивлялись (ныне от этого здания не осталось и следа; рисунок 27). Все кончилось неожиданно. В 1816 году знаменитую ярмарку решили перенести в Нижний Новгород. Это означало крах и города Макарьева, и монастыря.
Что было дальше? С каждым годом из монастыря, в более состоятельные обители, убегали монахи. Им было просто не на что жить. В 1829 году, подмытая Волгой, рухнула угловая башня Делового двора, приспособленного к тому моменту под пересыльную тюрьму. В середине 19-го столетия в стенах Троицкого собора появились трещины. Денег на ремонт не было, собор пришлось закрыть, и в 1859 году центральный барабан собора обрушился. Дело случилось как раз на Пасху, при полном скоплении народа (слава Богу, никого не побило, поскольку внутри церкви никого не было). Тысячи людей услышали сначала страшный грохот, потом – падение купола внутрь. И вдруг – взрывной волной распахнуло, как в день Страшного Суда, двери собора, и оттуда вырвались клубы пыли вкупе со щепками разбитого иконостаса. Детей, игравших на паперти, отбросило на несколько метров прочь. Столб известковой пыли стоял вокруг собора несколько дней. И опять в народе заговорили, что это Высшие Силы карают монахов за их прежнее стяжательство.
В таком монастыре жить не хотелось уже самим монахам. В 1868 году убежал последний, и монастырь пришлось закрыть, что для середины 19-го столетия было едва ли не единственным случаем. Было решение: разобрать весь комплекс на кирпичи. Когда подсчитали, поняли, что разборка будет стоить дороже, чем сам строительный материал. Помогли сберечь монастырь и местные жители, которые созвали сход и написали петицию. Господь в последний момент спас монастырь от разрушения.
Так монастырь и стоял, точно призрак, до 1883 года, когда его снова возродили, но уже как женский. Монахини просили восстановить Троицкий собор, что было сделано лишь в 1910 году. В 1926 году страшное наводнение превратило монастырь в остров – отметка прежнего рекордного наводнения 1709 года была перекрыта на 13,5 см. Уровень воды в Троицком соборе достигал двух метров. Советская власть в 1927 году закрыла монастырь, уничтожив ряд построек (Сретенскую церковь у западных ворот, часть келий), и общину не спасло даже то, что монахини через «Известия» обратились к своим коллегам в других монастырях с призывом – не жалеть церковную утварь, которую отнимали большевики якобы на помощь голодающим. Сначала там был детский дом, но затем обитель превратилась в склад, и далее в техникум. Наконец, в 1960-е годы монастырь стали понемногу восстанавливать, и устроили в нем музей. В начале 90-х Макарьевскую обитель снова сделали действующей. Соответственно, появился ряд ограничений на доступ, например, требование соблюдать режим одежды. Но монахини не слишком свирепствуют, и по монастырю можно пока гулять относительно свободно.
Студия "Квадат" предлагает своим заказчикам полный спектр услуг в области создания и продвижения web-сайтов в сети Интернет. Мы делаем упор на простые и понятные концепции создания сайта, которые позволяют сделать его более понятным для публики, легким в использовании и привлекательным для посетителей. Дизайн, разработка, программирование и оптимизация - вот главные факторы, позволяющие нашим клиентам привлекать на свои сайты посетителей.
